35. Литература Средневековой Европы.

[Суо Нацуми]

В эпоху раннего средневековья (V—XI вв.) литература в странах Западной Европы раз­вивалась преимущественно на латинском языке, чуждом и непонятном народу.
Это была пора становления феодального строя. С каждым столетием усиливалась эксплу­атация крестьянства, усугублявшаяся беспре­рывными междоусобными войнами. Феодалы, стремившиеся подавить народное недоволь­ство, внушали народу идею покорности и по­слушания. Они опирались на христианскую церковную идеологию с ее проповедью смирения, отказа от земных благ, упования на вечное бла­женство в загробном мире. Культура, полу­ченная в наследство от древнего мира, пришла в это время в глубочайший упадок. Христиан­ская церковь уничтожила почти все ее сокро­вища. В монастырских библиотеках храни­лись лишь некоторые рукописные книги антич­ности. Церковные, монастырские школы были единственным очагом образования: ведь свя­щеннослужители должны были уметь читать по-латыни церковные книги.
Церковь воспитывала презрение к живому народному языку, культивировала «священную» латынь, непонятную народу. Переписывались и распространялись сочинения «отцов церкви», духовные стихи, жития святых.
Однако христианское мировоззрение и авто­ритет церкви не могли полностью подчинить духовную жизнь народа. В пору раннего средне­вековья существовало и развивалось устное народное творчество. В отличие от ученой цер­ковной литературы народные песни, сказки, предания слагались на живых языках народов, населявших европейские земли, отражали их жизнь, нравы, верования.
Когда в дальнейшем у этих народов появи­лась своя письменность, произведения народ­ного творчества были записаны. Так они до­шли до нас.
Темой моего реферата является Западноевропейская литература средневековья, которая особо привлекла мое внимание, так как ее основными чертами являются процесс формирования европейской общности народов и складывание феномена западноевропейского христианского типа культуры.
К наиболее ранним произведениям устного народного творчества средневековой Европы относятся предания древних ирландцев, так называемые «ирландские саги», возникшие во II—VI вв. и сохраненные народными певцами бардами. В самых ранних из них, героических сагах, отражена жизнь ирландских кланов (так назывались у древних ирландцев род, семейная община) в эпоху распада родового строя, их обычаи, междоусобные войны.
Особенно интересен цикл саг древнеирландского племени уладов. Герой этих саг — сказочный богатырь Кухулин — одарен сверхъестественной силой, мудростью, благородством. Для него ничего нет выше долга перед кланом. Кухулин гибнет, защищая Ирландию от чужеземцев, приплывших с Севера.
К более позднему времени относятся фантастические саги — поэтические сказания о бесстрашных ирландских моряках, бороздивших на своих утлых суденышках суровые северные моря и океаны. Географические открытия древних ирландцев, знавших путь на Исландию и Гренландию и, видимо, доплывавших до Северной Америки, запечатлены в сказочном мире фантастических саг с их чудесными островами и заколдованными землями.
Кельтские племена, к которым принадлежали древние ирландцы, населяли в древности Британские острова и большую часть
нынешней Франции, Бельгии и Испании. Они оставили богатое поэтическое наследие. Заметную роль в дальнейшем развитии средневековой литературы сыграли кельтские предания о сказочном короле Артуре и его рыцарях, сложенные в Британии и перенесенные затем в Северную Францию. Они стали известны по всей Западной Европе.
Великим памятником устной поэзии раннего средневековья является также и «Старшая Эдда» — сборник песен на древнеисландском языке, дошедший до нас в рукописи XIII в. и названный так в отличие от «Младшей Эдды», несколько ранее найденного трактата о твор­честве исландских певцов-скальдов.
В IX в. свободные норвежские земледельцы под натиском усиливающегося феодального гнета стали переселяться в Исландию, на почти безлюдный остров, затерянный в океане. Здесь возникла своеобразная республика свободных землевладельцев, надолго сохранившая свою независимость и древнюю, дохристианскую культуру.
Переселенцы привезли в Исландию и свою поэзию. На острове сохранились произведения древних скандинавов и возникли новые их варианты, более близкие к сложившимся здесь общественным условиям.
Наиболее древние песни «Старшей Эдды» возникли, очевидно, в IX—X вв., еще до пересе­ления на остров. Они тесно связаны с предани­ями континентальных германских племен. В них звучат отголоски гораздо более древних преда­ний—VI в. Самые поздние песни «Эдды» созда­ны уже в Исландии, примерно в XII — XIII вв.
«Старшая Эдда» состоит из мифологических, героических и морально-поучительных песен, излагающих житейскую мудрость раннего средневековья.
Цикл мифологических песен повествует о богах древних скандинавов, живущих в небес­ном городе Асгарде, о верховном божестве мудром Одине, его супруге Фригге, о Торе — боге грома и молнии, о боге войны Тю и ко­варном Локи — боге огня. В небесном чертоге — Валгалле пируют боги, а вместе с ними воины, принявшие смерть на поле битвы.
В мифологии «Эдды» отразилось классовое расслоение в древних скандинавских племенах, смена религиозных культов в древнеисландском обществе. Одна из самых сильных песен—«Про­рицание провидицы» передает трагическое пред­чувствие катастрофы, нависшей над старым языческим миром и родовым строем,— в ней говорится о гибели богов, о конце мира.
Героические песни «Старшей Эдды» полны от­звуков эпохи переселения народов (IV—VI вв.) и исторических битв этой поры. В более поздние песни «Эдды» вошли воспоминания об «эпохе викингов» — древних скандинавских завоева­телей, совершавших опустошительные набеги на побережья Европы (IX—XI вв.). Историче­ское прошлое в этих песнях овеяно дымкой народной фантазии.
Из героических песен «Эдды» наиболее ин­тересен цикл песен о Нифлунгах — сказочных карликах, кузнецах и рудознатцах. Злокознен­ный Локи отнял у них клад. Золото Нифлунгов, переходя из рук в руки, становится причи­ной кровавой распри, смерти героев, гибели целых племен. Сюжет этого предания лег в основу средневековой немецкой «Песни о Нибелунгах».
Песни «Эдды» сложились и бытовали века­ми в народной среде Исландии. В ту же эпоху (X—XII вв.) при дворе скандинавских феодалов расцвела поэзия профессиональных певцов-скальдов — поэтов-дружинников, слу­живших своему покровителю и мечом, и словом. Среди скальдов было немало выходцев из Исландии, где поэтическое искусство стояло выше, чем в других скандинавских странах. Од­нако, развиваясь в отрыве от народной основы, поэзия скальдов постепенно утратила величест­венную простоту «Эдды».
До высокого художественного уровня под­нялся в Исландии и жанр прозаических саг (главным образом XII—XIII вв.). В них правдиво и разносторонне изображается жизнь исландского народа эпохи раннего средневеко­вья. Чаще всего такие саги были своеобразной семейной хроникой крестьянского рода («Сага о Ниале»). Иногда сага представляет собой исто­рическое повествование. Например, «Сага об Эрике Красном» рассказывает о викингах, от­крывших в X в. путь к Америке. Некоторые саги возвращались к старинным преданиям, известным по песням «Эдды». Во многих исланд­ских сагах сохранились важные свидетельства о тесных связях скандинавского Севера и древ­ней Руси («Сага об Олафе Трюгвесене», «Сага об Эймунде»).
Образы народной поэзии раннего средне­вековья продолжали жить в творениях писа­телей нового времени. В подражание поэзии кельтов поэт Д. Макферсон написал в XVIII в. свои «Песни Оссиана». Есть несколько «оссиановских» стихотворений и у А. С. Пушкина («Кольна», «Эвлега», «Осгар»).
Мотивы «Эдды» широко использовал немец­кий композитор Вагнер в своей музыкальной драме «Кольцо Нибелунгов». Из «Эдды» заимствованы сюжеты многих произведений литературы, среди них сюжет драмы Ибсена «Воители в Хельгеланде».
В истории культуры средних веков кратковременным, но весьма примечательным эпизодом явилось так называемое каролингское Возрождение. Его главными представителями были ученые-поэты различных национальностей, собранные при дворе Карла Великого.
“Ведущую роль в придворном ученом обществе играл англосакс Алкуин. Видными писателями были также находившиеся при императорском дворе: Павел Диакон из Ламбардии (главный труд Павла «История лангобардов», «Во славу Ларского озера»). Теодульф ­– вестгот из Испании, написавший ряд посланий и стихотворений научного, богословного и морального содержания («Против судей», «Об утерянной лошади»). ВалахфридСтрабан – писал стихотворные жития святых, также много посланий, гимнов («К Лиутгеру–Клирику»). Седулий Скотт– ирландский поэт, грамматик и богослов. Им написаны многочисленные послания, эпиграммы («Книга о христианских правителях», «Басня о льве и лисице», «Стих об аббате Адаме»)”.[1]
“Весьма значительным явлением в литературном творчестве средневековой Европы была поэзия вагантов, родиной которых считается Франция. Вместе с появлением нецерковных школ в XII в. И возникает данная субкультура – в форме поэтического творчества учащихся этих школ, бродивших по городам и весям. Особенностью творчества вагантов была его яркая антиклерикальная направленность, что, безусловно, вызывало ответные репрессивные меры со стороны церкви. Наиболее прославился своими стихами французский вагант Франсуа Вийон; музыку к его произведениям сочиняют и современные композиторы”.[2]
В XI в. завершается формирование феодаль­ного строя. Следующее столетие было веком развития торговли и роста городов. К этому времени устное народное творчество в Запад­ной Европе достигло уже высокого развития. Народные песни и легенды распространялись бродячими артистами: во Франции они называ­лись жонглерами, в Германии — шпильманами. Репертуар жонглеров был очень разнообра­зен. Они пели сатирические и любовные песни, рассказывали смешные истории о ловких шко­лярах, глуповатых крестьянах, хитрых го­рожанах и жадных попах. Особенным почетом пользовались во Франции жонглеры, умевшие исполнять так называемые песни о подвигах — поэмы о сражениях и подвигах рыцарей. Эти длинные песни пелись речитативом напро­стой мотив под аккомпанемент виолы — само­дельной скрипки.
В большей части песен о подвигах изобра­жались преображенные народной фантазией исто­рические эпизоды из войн, которые велись во времена раннего средневековья. Такие поэмы и сказания о подвигах рыцарей создавались в эпоху крестовых походов во всех странах Евро­пы. Иногда эти эпические поэмы представляют собой поэтическую переработку более древних сказаний. Так, например, немецкая «Песнь о Нибелунгах», посвященная подвигам Зигфри­да,— переработка скандинавских саг о Сигурде. Песни о подвигах были особенно распро­странены в Северной Франции. До нас дошло около восьмидесяти таких песен. Многие из них связаны с образом императора Карла Ве­ликого. Самая известная из них — замечательная «Песнь о Роланде», возникшая около 1100 г. Ее сюжет связан с действительным историче­ским событием.
“Песнь о Роланде сразу вводит в события многолетней войны франков с испанскими capaцинами (арабами). В ней рассказывается о героической гибели отряда графа Роланда во время отступления Карла Великого из Испании и о мести короля Франков за гибель своего племянника. Завоевательный поход в Испанию изображен в поэме как религиозная война христиан против мусульман. Роланд наделен всеми чертами безупречного рыцаря: он справедлив, великодушен и безумно смел, совершает подвиги и погибает, чтобы не нарушить клятву верности своему сеньору”.[3]
Во всех «песнях о подвигах» отражены идеалы рыцарской эпо­хи — воинская доблесть и честь, боевая дружба, верность рыцаря своему королю. Но в «Песне о Ро­ланде» впервые в западноевропей­ской поэзии выражен и общена­родный взгляд на исторические события.
В то самое время, когда в Север­ной Франции создавались поэмы о подвигах, на независимом от Се­вера Юге — в Провансе, отличав­шемся от Севера и по языку, и по укладу жизни, развивалась лири­ческая поэзия.
Здесь было много старинных го­родов и сильнее сказывалось влия­ние традиций римской культуры. В связи с развитием средиземно­морской торговли расширился кру­гозор людей, и поэтому духовная культура была здесь выше, чем на Севере.
Прованская поэзия, процве­тавшая при дворах феодальных сеньоров, стала служить в XII — XIII вв. недосягаемым образцом не только для романских народов, но и для немцев и англичан.
Тематика провансальской поэ­зии была разнообразна, но наи­большее значение и успех имели любовные песни, в которых отра­зился идеал возвышенной, благо­родной любви поэта-рыцаря к прекрасной даме. Поэтов-лириков на юге Франции называли трубадурами, а на севере–трувэрами. Среди трубадуров были люди самого различного происхождения. Известный труба­дур ГильомАквитанский был владетельным гер­цогом, ДжауфрёРюдёль — феодальным сеньо­ром, а Маркабрун — простым жонглером.
Под влиянием французских поэтов лири­ческая поэзия в XIII в. расцветает в Германии, Италии и Испании.
На севере Франции в XII–XIII вв. появи­лись и первые рыцарские романы– стихотворные и прозаические произведения. Как и рыцарская поэзия, рыцарский роман связан с новой, куртуазной культурой, возникшей при дворах крупных феодалов в XII в. Богатые сеньоры держали тогда у себя на службе и профессиональных поэтов-менестрелей.
Придворная рыцарская культура носила светский характер и отличалась известной утонченностью. В формировании ее значительную роль сыграли женщины – знатные дамы. От рыцаря теперь требовалась не только доблесть, но и обходительность, тонкость чувств.
Рыцарский роман и рыцарская поэзия, рассчитанные на вкусы феодалов, приукрашали рыцарство. Их содержание иногда условно. Элементы условности и искусственности можно обнаружить и в поэзии трубадуров. Вместе с тем надо сказать, что именно эти жанры в противоположность церковным проповедям утверждали интерес к земной жизни, к естественным чувствам людей. Они содействовали развитию новой, реалистической литературы, расцвет которой наступает в эпоху Возрождения.
В отличие от героического феодального эпоса («песен о подвигах») основное место в рыцарских романах занимает любовная тема и всевозможные, часто и фантастические, подвиги рыцарей. Свои подвиги рыцарь совершает в честь «дамы сердца» или только для того, чтобы добыть себе славу. Хотя большинство рыцарских романов написано стихами, создавались они не для пения, а для чтения.
Сюжеты рыцарских романов черпались авторами из старинных легенд или из книжных источников.
Самый интересный цикл произведений группируется вокруг легендарного британского короля Артура («Рыцари Круглого стола»). Наиболее одаренные авторы рыцарских романов – француз Бенуа де Сент-Мор, переделавший в духе рыцарских романов сюжеты поэм Гомера и Вергилия; его прославленный соотечественник, замечательный поэт Кретьен де Труа, автор ряда романов, в том числе и о рыцаре Ланселоте; Вольфрам фон Эшенбах, немецкий миннезингер, автор громадной поэмы в 25 000 строк – «Парсифаль»; его соотечественник Готфрид Страсбургский, автор высокохудожественной обработки сюжета о Тристане и Изольде.
“Одна из самых популярных переработок этого сюжета принадлежит перу французского уче­ного XX в. Ж. Бедье. В нем рассказано о жизни рыцаря Тристана и его любви к прекрасной королеве Изольде. Волшебный любовный на­питок, выпитый ими по ошибке, связал их на­вечно высоким и непреодолимым чувством люб­ви. Все препятствует чувству любящих, но ни опасности, ни законы феодального мира не могут убить любви Тристана и Изольды.
Характерно, что, показывая нравственные мучения Тристана, нарушившего долг вассала и полюбившего жену своего короля, средневеко­вые авторы все сочувствие отдают влюбленным. Именно в рыцарской литературе впервые в эпоху средневековья прозвучало утверждение высоко­го человеческого чувства – любви”.[4]
“В начале XIII в. была сложена очаровательная повесть «Окассен и Николет», в которой рассказывается о любви знатного юноши Окассена и пленной сарацинкеНиколет. Повесть начинается словами:
Кто услышать хочет стих
Про влюбленных молодых,
Повесть радостей и бед
«Окассен и Николет»?
В повести нет обычного прославления рыцар­ской доблести. Автор сочувствует Окассену, предпочитающему битвам мирную жизнь”.[5]
Уже в XII в. в связи с ростом городов раз­вивается и городская литература. Литература горожан, рожденная в трудовой среде, была связана с реальной жизнью и заквашена на дрожжах народного творчества. Герои этой литературы – смышленый горожанин и лу­кавый крестьянин– своими хитрыми продел­ками оставляют в дураках чванливых сеньоров и жадных попов. Жанры городской, по пре­имуществу сатирической, литературы очень раз­нообразны. Это и басня, и рассказ, и драмати­ческие произведения.
Наибольшее распространение тогда полу­чили небольшие стихотворные рассказы с за­бавным сюжетом. Во Франции они называ­лись «фаблио», в Германии – «шванки».
Близок к фаблио по стилю и содержанию «Роман о Лисе», объединивший в себе многочи­сленные басни и сказки. Созданный во Франции в XII–XIII вв., он вскоре получил распростра­нение и в других странах. Действующие лица здесь – животные: изворотливый лис Ренар, гру­бый и тупой Изенгрим, медведь Брён, кот Тибер и другие.
В «Романе о Лисе» в форме эпоса о животных сатирически изображено человеческое общество. Всем своим содержанием роман проводит на­родную точку зрения, осуждает корыстолюбивых и хищных феодалов, чьи повадки ясно проступали за личинами животных.
Одновременно с рыцарской и городской ли­тературой продолжала свое развитие народная поэзия, одним из наиболее ярких образцов которой в XIII–XIV вв. являются английские баллады-песни о легендарном разбойнике, храб­ром и великодушном Робине Гуде, живущем в лесу со своей дружиной. Робин Гуд – народный герой, он неизменно защищает бедня­ков, не уходят от его грозной расправы бога­тые феодалы, монахи:
В героическом образе Робина Гуда народ выразил свой протест против феодальной эксплуатации, свою мечту о свободе и справедливости.
Заключение
Таким образом, на протяжении V–XIV вв. заподноевропейская литература прошла значительный путь развития. Первоначально разобщенная и распыленная, она постепенно складывалась в достаточно обозримую и очерчиваемую литературу с внутренними контактами и взаимовлияниями.
До XI–XII вв. латынь была единственным универсальным языком заподноевропейской книжности. Теперь и эта ее монополия оказалась нарушенной. В XII–XIII вв. во многом универсальным языком светской литературы стал французский. Франкоязычная литература имела широкое распространение не только на территории Франции, но и Англии, и в некоторых областях Италии, и в пограничных землях. Французская литература была ведущей; не случайно рыцарские идеалы и сюжеты были восприняты другими народностями Европы во французском обличии. Рыцарские романы переводились с французского языка на немецкий, итальянский, испанский, норвежский и др.
Наконец, в период Зрелого Средневековья не только возникли предпосылки для появления национальных литератур, не только сложились окончательно основные жанры и формы заподноевропейской средневековой литературы, но и завершилось формирование заподноевропейского культурного региона, т.е. полностью определился набор входящих в него литератур, выровнялся относительный уровень каждой из них, а внутри отдельной литературы как бы реализовались все заложенные в ней возможности – достигли наивысшего расцвета и героический эпос, и куртуазные лирика и роман, и городская сатира и дидактика, и драматургия.

@темы: Билеты