ля-ля-ля, фа-до-ля фа-до-ля. ми-ми-ми, фа-до-сольдиез фа-до-ля
читать дальше24.
Обращаясь к исторической тематике, Александр Сергеевич Пушкин пишет поэму «Полтава». Произведение написано в 1828 году. Продолжается увлеченность личностью Петра I и его военными победами. В поэме Петр- гениальный полководец, который своей деятельностью притягивает простых русских солдат. Внешность царя примечательна. Перед решающим Полтавским боем со шведами весь облик Петра говорит о его готовности к решающей схватке.
Характеризуя царя-полководца, Пушкин одновременно использует антонимы, показывая тем самым «божью грозу» для шведов и мудрого военного начальника для русских воинов.
После битвы русский царь пирует, отмечая победу, и в этом эпизоде Петр вновь прекрасен своей душевной щедростью.
Поэта привлекает полководческий дар Петра I, Петр в поэме – олицетворение военного гения. Сильный, прекрасный, одержимый волей к победе, Петр вызывает у Пушкина искренний, неподдельный восторг. Пушкину нравится не только бесстрашие царя, но и его великодушие:
« и славных пленников ласкает, и за учителей своих заздравный кубок поднимает».
Поэма «Полтава» заканчивается строками, где поэт признаёт чрезвычайные заслуги Петра перед Россией и в военной, и в политической, и в административной, и в культурной областях. Современная Россия, по мнению Пушкина, является прежде всего творением Петра Великого.
Как Фальконе воздвиг в городе Петра скульптуру, ставшую символом Петербурга и ожившую на страницах этой поэмы, так Петр в памяти русской воздвиг себе «нерукотворный памятник» дел своих.
Автор переживает каждый эпизод битвы. Когда он пишет: «Тесним мы шведов», «Наш каждый шаг запечатлен», это относится прежде всего к России. «Мы» - это Россия. И в то же время «мы» - это полки, русское войско, в единстве с которым воспринимает себя поэт, живший спустя более ста лет после Полтавской битвы.
Так показан Петр I Пушкиным в поэме «Полтава», написанной в 1828—1829 годах. Позже, в Болдине осенью 1833 года, поэт создает еще одно произведение, посвященное петровской теме, — поэму «Медный всадник». Но в ней Петр Великий изображен уже совершенно в другом ракурсе.
Медный всадник
Герцен писал: "Петр I - самый полный тип эпохи или призванный к жизни гений-палач, для которого государство было все, а человек ничего, он начал нашу каторжную работу истории, продолжающуюся полтора века и достигнувшую колоссальных результатов".
Слова эти можно было бы поставить эпиграфом к "Медному всаднику", да и не исключено, что именно этой пушкинской поэмой они и были навеяны Герцену.
Наверно, ни одно пушкинское произведение не вызвало столько разнотолков с момента своего появления, как "Медный всадник". Эту поэму принимали люди противоположных политических взглядов и убеждений.
В ней видели апофеоз сильной государственной власти, имеющей право пренебрегать судьбами отдельной личности ради общего блага, ради высшей справедливости. И наоборот - видели весь смысл поэмы в безумном протесте "бедного Евгения" против истукана на бронзовом коне, олицетворяющего самоуверенный и сильный деспотизм.
Русский литературный критик и поэт Г.Адамович в напечатанной в «Новом Русском Слове» статье "Размышления у камина" пишет: «Медный Всадник», например: великое создание, по распространенному мнению даже самое значительное из всего написанного Пушкиным. До сих пор в его истолковании нет полного согласия, и действительно, не легко решить, оправдано ли в нем дело Петрове или раздавленный железной волей «державца полумира» несчастный Евгений имел основание с угрозой и злобой шепнуть ему «Ужо тебе» от имени бесчисленных жертв всяких государственных строительств, прежних и настоящих».
С одной стороны - гимн "тоталитаризму", с другой - гуманизму, гимн "маленькому человеку", восставшему против всего дела Петра. Можно было при желании усмотреть в угрозе Евгения бронзовому Петру на Сенатской площади "Ужо тебе!" - завуалированный намек на восстание "безумцев" 14 декабря 1825 года.
В центральном поединке двух персонажей, один из которых (Медный Всадник) символизирует деятельную деспотию, "необъятную силу правительства", а другой (Евгений) - обычного человека, собственно нет побежденного и победителя. Евгений, едва бросив свой вызов кумиру, в ужасе от собственной дерзости бежал прочь. Сломленный, раздавленный, жалко кончил он свои дни. А что же горделивый Всадник, "державец полумира"? С молчаливым презрением, он высокомерно проигнорировал слабый вопль протеста своей жертвы? Если бы Пушкин изобразил дело так, не было бы и великой поэмы. Все напряжение, вся кульминация - в жуткой, мистической картине, которая последовала за вызовом Евгения.
Этого жалкого выкрика бедного безумца оказалось достаточно, чтобы "горделивый истукан" потерял покой, чтобы он снялся со своего торжественного пьедестала и бросился в погоню за обидчиком! Евгений смертельно испуган, но ведь и Всадник ранен этой угрозой не на шутку, если с сатанинским рвением преследует свою жертву.
Какая дума теперь на челе Всадника? Догнать, разорвать, отомстить, повергнуть! Забыв о своем державном, монументальном величии, о великих думах, он теперь просто преследователь жалкой жертвы.
У Евгения - мания преследования. У Всадника - медного символа самодержавия - мания преследователя. И кто из них безумнее?
После пушкинской поэмы иначе воспринимается величественный памятник Петру: всегда наготове вздыбленный конь, всегда готов размозжить передними копытами головы противников, всегда бдителен и строг взор медной главы императора.
В рецензии на книгу профессора В. Вейдле «Задачи России» Г. Адамович отмечает, что касаясь вопроса об отношении Пушкина к Петру I, В. Вейдле по примеру своих многочисленных предшественников «...нередко сглаживает углы - или умышленно, молчит». «Даже в «Медном Всаднике», особенно ему (Пушкину) дорогом и близком, он отмечает только «восторг перед Петром, благословение его делу» и не видит другого, скрытого облика поэмы - темного, двоящегося, отразившего тот ужас перед «державцем полумира», который охватил Пушкина в тридцатых годах, когда он ближе познакомился с его действиями и личностью».
25.
“Повести Белкина” являются замечательным образцом реалистической прозы XIX века. Пушкин создал совершенно необычную прозу: короткий рассказ с занимательным сюжетом, своего рода картинки жизни, за которыми умному читателю, поверившему без оглядки в прочитанное, предстояло разобраться, открыть важнейшие вопросы человеческой жизни, познать ее философию. Между прочим, цикл "Повестей Белкина" явился первым завершенным прозаическим творением Пушкина.
«Повести Белкина», с полным обозначением имени настоящего автора, Пушкина вышли в свет в 1834-м. Пушкин неслучайно обращается к жанру повести. В развитии русской прозы основополагающее значение Пушкина особенно велико. В области прозы у Пушкина, не считая весьма еще слабой художественном отношении прозы Карамзина, почти не было предшественников. Он начинает прокладывать свою дорогу в прозе, о которой много думает и формулирует, какой она должна быть. Для писателя-реалиста, воссоздающего, воспроизводящего жизнь, формы повести и романа в прозе и в самом деле были особенно удобными и особенно подходящими. Это и было одной из несомненных причин обращения Пушкина к прозе. Прозаические жанры повести и романа привлекали к себе Пушкина и своей большей, чем стихи, доходчивостью до самых широких кругов читателей: «Повести и романы читаются всеми и везде»,-- замечал он. Вольф Шмид так говорит о феномене «Повестей» в своей работе 1991 года: «Первое прозаическое произведение поэта натолкнулось на непонимание со стороны большинства русских критиков, и не только в 1830-е гг., но и в последующие десятилетия». Это хорошо иллюстрирует булгаринская «Северная пчела», писавшая в 1834 году: «Ни в одной из Повестей Белкина нет идеи. Читаешь - мило, гладко, плавно; прочитаешь - всё забыто, в памяти нет ничего, кроме приключений. Повести Белкина читаются легко, ибо они не заставляют думать».Даже В.Г. Белинский, яростный поклонник и ценитель творчества Пушкина, весьма недвусмысленно заявлял после 1834 года, когда «Повести» вышли уже не анонимно, а в сборнике прозаических произведений («Повести Александра Пушкина»): «Правда, эти повести занимательны, их нельзя читать без удовольствия; это происходит от прелестного слога, от искусства рассказывать…; но они не художественные создания». «Повести Белкина» А.С. Пушкина состоят из пяти новелл. Три из них написаны на романтическую тему: «Выстрел» - о дуэли, растянувшейся на долгие годы, «Метель» - о тайном венчании; «Гробовщик» - об общении живого с мертвецами, в духе баллад Жуковского. В двух оставшихся повестях мы чувствуем сентименталистскую традицию. В основе «Станционного смотрителя» Пушкин предлагает нам вариант притчи о блудном сыне: несколько вывернутой наизнанку. Повесть «Барышня-крестьянка» - отклик на тему любви образованного и знатного человека и девушки-поселянки. В прозаическом цикле А.С.Пушкин сознательно трансформирует эти знаковые сюжеты.
Тема его повестей, всего их цикла – счастье человека в народном его понимании. Есть житейская мудрость, правила бытового поведения, общепринятая мораль, простая необходимость. Они закреплены в катехизисах, прописях, но следование им не всех и не всегда приводит к удаче, иначе давно наступил бы рай на русской земле. Нужно, чтобы судьба подарила человеку счастье, чтобы удачно сошлись обстоятельства. В «Повестях Белкина» показано, что нет безвыходных положений, за счастье надо бороться, и оно будет, даже если оно невозможно, стремление героев жить так, как они хотят, пусть даже это будут хлопотные будни, вселяют надежду на то, что каждый герой — творец своего счастья.
26.
Психологизм «Маленьких трагедий» никогда не оспаривался пушкинистами. Так С. Бонди писал о них: «Основная тема всех маленьких трагедий - анализ человеческой души, человеческих страстей, аффектов». И в дальнейших его рассуждениях глубина психологии пушкинских шедевров сводилась им к изображению «скупости» как «страсти, к собиранию накомплению денег в «Скупом рыцаре», а зависти» в «Моцарте и сальери» «как страсти, способной довести охваченного ею человека до страшного преступления». В таком толковании Пушкин выглядит регистратором внешних симптомов явления. Современные же исследователи чаще всего рассматривают «Маленькие трагедии», то как «историю нового времени, взятую в ее кризисных точках, все трагической ипостаси, как грандиозный переход от счастья к несчастью».
Пушкина волнует «судьба культуры», но, прежде всего его волнует «судьба личности» и то, почему судьба богато одаренной личности становится в этом мире трагической. Пушкину важны были не сами аффекты - скупость, зависть, сладострастие. Он понял, что аффекты - это «ключ», которым открывается тайна души человеческой. «Тайна же, по Пушкину, заключается в том, что человек и не подозревает, какой вулкан страстей дремлет до поры до времени на дне его души». «Обида» порождает гордыню, которой они, как щитом, надеются защититься от обидевшего их окружающего мира. Гордыня выталкивает человека в одиночество, в изоляцию (монастырь, подвал, трактир, кладбище и т.д.). Там и зреют грандиозные проекты мести «страшному миру». Там рождается жажда «власти великой», к которой ведут разные пути - деньги (власть над миром), слава (власть над душами), страсть (власть над телами)».
Герои «маленьких трагедий» идеализируют свой мир и себя. Они проникнуты верой в свое героическое предназначение, утверждая свое право на удовлетворение желаний, логически убедительно и даже поэтически убеждают в обоснованности своих позиций. Но их правота односторонняя: они не утруждают себя попыткой осознать жизненную позицию другого человека. Вера героев в свое избранничество, в абсолютную оправданность собственного взгляда на мир как единственно правильного вступает в непримиримый конфликт с реальным миром. Мир представляет собой сложную систему общественных отношений, которая неизбежно подавляет малейшую попытку посягнуть на ее устои. Индивидуалистическое самосознание героев и враждебный миропорядок являются основой конфликта маленьких трагедий. Попытки героев преодолеть жесткие требования общественной системы практически всегда оканчиваются поражением, но их искренняя вера в торжество своих представлений о справедливости, бескомпромиссная борьба за утверждение своих идей вызывают сочувствие и интерес.
Почему же Пушкин, отражая современные социально-психологические тенденции, воплотил их в заимствованных сюжетах? Почему не обратился непосредственно к русской действительности? Принято считать, что главным основанием послужила интимность многих переживаний, и воплощение их в известных сюжетах должно было отвлечь читателя от вольных или невольных параллелей с подлинной жизнью поэта. Действительно, общеизвестная скупость отца Пушкина и финансовые затруднения поэта накануне женитьбы наложили свой отпечаток на психологию героев «Скупого рыцаря». Сложные взаимоотношения поэта с невестой, его неоднократное сватовство придают дополнительный смысл «Каменному гостю». Упреки в несерьезном поведении, пренебрежительном отношении к собственному таланту не раз слышал сам Пушкин, и критические замечания Сальери в адрес Моцарта («Ты, Моцарт, недостоин сам себя», «гуляка праздный») воспринимаются как отклик поэта на заявления не понимающих его восприимчивую, жизнерадостную натуру современников.
Таким образом, автор не только прозорливо увидел и точно воплотил зарождающиеся проявления индивидуализма, впоследствии подвергнутого развернутому психологическому анализу Достоевским, но и талантливо нарисовал с помощью минимума литературных приемов картины жизни различных эпох.
Проницательный читатель, современник Пушкина, безусловно, видел связь исторического материала с современностью. Наступившая в стране реакция угнетала человеческую индивидуальность, унифицировала личность, и воссоздание в «драматических очерках» ярких, героических характеров, противопоставивших себя общему миропорядку, воспринималось прогрессивной аудиторией как протест против мертвящей российской действительности, как глоток свободного воздуха в затхлой атмосфере.
Поставив героев в пограничную ситуацию выбора ими жизненного пути, Пушкин до предела обострил драматическую напряженность. Новаторские по форме, организации драматургического материала, с ограниченным внешним действием и большим внутренним, лирическим и философским содержанием, проникающие в глубины человеческой психологии, «маленькие трагедии» до настоящего времени вызывают неизменный интерес.
Обращаясь к исторической тематике, Александр Сергеевич Пушкин пишет поэму «Полтава». Произведение написано в 1828 году. Продолжается увлеченность личностью Петра I и его военными победами. В поэме Петр- гениальный полководец, который своей деятельностью притягивает простых русских солдат. Внешность царя примечательна. Перед решающим Полтавским боем со шведами весь облик Петра говорит о его готовности к решающей схватке.
Характеризуя царя-полководца, Пушкин одновременно использует антонимы, показывая тем самым «божью грозу» для шведов и мудрого военного начальника для русских воинов.
После битвы русский царь пирует, отмечая победу, и в этом эпизоде Петр вновь прекрасен своей душевной щедростью.
Поэта привлекает полководческий дар Петра I, Петр в поэме – олицетворение военного гения. Сильный, прекрасный, одержимый волей к победе, Петр вызывает у Пушкина искренний, неподдельный восторг. Пушкину нравится не только бесстрашие царя, но и его великодушие:
« и славных пленников ласкает, и за учителей своих заздравный кубок поднимает».
Поэма «Полтава» заканчивается строками, где поэт признаёт чрезвычайные заслуги Петра перед Россией и в военной, и в политической, и в административной, и в культурной областях. Современная Россия, по мнению Пушкина, является прежде всего творением Петра Великого.
Как Фальконе воздвиг в городе Петра скульптуру, ставшую символом Петербурга и ожившую на страницах этой поэмы, так Петр в памяти русской воздвиг себе «нерукотворный памятник» дел своих.
Автор переживает каждый эпизод битвы. Когда он пишет: «Тесним мы шведов», «Наш каждый шаг запечатлен», это относится прежде всего к России. «Мы» - это Россия. И в то же время «мы» - это полки, русское войско, в единстве с которым воспринимает себя поэт, живший спустя более ста лет после Полтавской битвы.
Так показан Петр I Пушкиным в поэме «Полтава», написанной в 1828—1829 годах. Позже, в Болдине осенью 1833 года, поэт создает еще одно произведение, посвященное петровской теме, — поэму «Медный всадник». Но в ней Петр Великий изображен уже совершенно в другом ракурсе.
Медный всадник
Герцен писал: "Петр I - самый полный тип эпохи или призванный к жизни гений-палач, для которого государство было все, а человек ничего, он начал нашу каторжную работу истории, продолжающуюся полтора века и достигнувшую колоссальных результатов".
Слова эти можно было бы поставить эпиграфом к "Медному всаднику", да и не исключено, что именно этой пушкинской поэмой они и были навеяны Герцену.
Наверно, ни одно пушкинское произведение не вызвало столько разнотолков с момента своего появления, как "Медный всадник". Эту поэму принимали люди противоположных политических взглядов и убеждений.
В ней видели апофеоз сильной государственной власти, имеющей право пренебрегать судьбами отдельной личности ради общего блага, ради высшей справедливости. И наоборот - видели весь смысл поэмы в безумном протесте "бедного Евгения" против истукана на бронзовом коне, олицетворяющего самоуверенный и сильный деспотизм.
Русский литературный критик и поэт Г.Адамович в напечатанной в «Новом Русском Слове» статье "Размышления у камина" пишет: «Медный Всадник», например: великое создание, по распространенному мнению даже самое значительное из всего написанного Пушкиным. До сих пор в его истолковании нет полного согласия, и действительно, не легко решить, оправдано ли в нем дело Петрове или раздавленный железной волей «державца полумира» несчастный Евгений имел основание с угрозой и злобой шепнуть ему «Ужо тебе» от имени бесчисленных жертв всяких государственных строительств, прежних и настоящих».
С одной стороны - гимн "тоталитаризму", с другой - гуманизму, гимн "маленькому человеку", восставшему против всего дела Петра. Можно было при желании усмотреть в угрозе Евгения бронзовому Петру на Сенатской площади "Ужо тебе!" - завуалированный намек на восстание "безумцев" 14 декабря 1825 года.
В центральном поединке двух персонажей, один из которых (Медный Всадник) символизирует деятельную деспотию, "необъятную силу правительства", а другой (Евгений) - обычного человека, собственно нет побежденного и победителя. Евгений, едва бросив свой вызов кумиру, в ужасе от собственной дерзости бежал прочь. Сломленный, раздавленный, жалко кончил он свои дни. А что же горделивый Всадник, "державец полумира"? С молчаливым презрением, он высокомерно проигнорировал слабый вопль протеста своей жертвы? Если бы Пушкин изобразил дело так, не было бы и великой поэмы. Все напряжение, вся кульминация - в жуткой, мистической картине, которая последовала за вызовом Евгения.
Этого жалкого выкрика бедного безумца оказалось достаточно, чтобы "горделивый истукан" потерял покой, чтобы он снялся со своего торжественного пьедестала и бросился в погоню за обидчиком! Евгений смертельно испуган, но ведь и Всадник ранен этой угрозой не на шутку, если с сатанинским рвением преследует свою жертву.
Какая дума теперь на челе Всадника? Догнать, разорвать, отомстить, повергнуть! Забыв о своем державном, монументальном величии, о великих думах, он теперь просто преследователь жалкой жертвы.
У Евгения - мания преследования. У Всадника - медного символа самодержавия - мания преследователя. И кто из них безумнее?
После пушкинской поэмы иначе воспринимается величественный памятник Петру: всегда наготове вздыбленный конь, всегда готов размозжить передними копытами головы противников, всегда бдителен и строг взор медной главы императора.
В рецензии на книгу профессора В. Вейдле «Задачи России» Г. Адамович отмечает, что касаясь вопроса об отношении Пушкина к Петру I, В. Вейдле по примеру своих многочисленных предшественников «...нередко сглаживает углы - или умышленно, молчит». «Даже в «Медном Всаднике», особенно ему (Пушкину) дорогом и близком, он отмечает только «восторг перед Петром, благословение его делу» и не видит другого, скрытого облика поэмы - темного, двоящегося, отразившего тот ужас перед «державцем полумира», который охватил Пушкина в тридцатых годах, когда он ближе познакомился с его действиями и личностью».
25.
“Повести Белкина” являются замечательным образцом реалистической прозы XIX века. Пушкин создал совершенно необычную прозу: короткий рассказ с занимательным сюжетом, своего рода картинки жизни, за которыми умному читателю, поверившему без оглядки в прочитанное, предстояло разобраться, открыть важнейшие вопросы человеческой жизни, познать ее философию. Между прочим, цикл "Повестей Белкина" явился первым завершенным прозаическим творением Пушкина.
«Повести Белкина», с полным обозначением имени настоящего автора, Пушкина вышли в свет в 1834-м. Пушкин неслучайно обращается к жанру повести. В развитии русской прозы основополагающее значение Пушкина особенно велико. В области прозы у Пушкина, не считая весьма еще слабой художественном отношении прозы Карамзина, почти не было предшественников. Он начинает прокладывать свою дорогу в прозе, о которой много думает и формулирует, какой она должна быть. Для писателя-реалиста, воссоздающего, воспроизводящего жизнь, формы повести и романа в прозе и в самом деле были особенно удобными и особенно подходящими. Это и было одной из несомненных причин обращения Пушкина к прозе. Прозаические жанры повести и романа привлекали к себе Пушкина и своей большей, чем стихи, доходчивостью до самых широких кругов читателей: «Повести и романы читаются всеми и везде»,-- замечал он. Вольф Шмид так говорит о феномене «Повестей» в своей работе 1991 года: «Первое прозаическое произведение поэта натолкнулось на непонимание со стороны большинства русских критиков, и не только в 1830-е гг., но и в последующие десятилетия». Это хорошо иллюстрирует булгаринская «Северная пчела», писавшая в 1834 году: «Ни в одной из Повестей Белкина нет идеи. Читаешь - мило, гладко, плавно; прочитаешь - всё забыто, в памяти нет ничего, кроме приключений. Повести Белкина читаются легко, ибо они не заставляют думать».Даже В.Г. Белинский, яростный поклонник и ценитель творчества Пушкина, весьма недвусмысленно заявлял после 1834 года, когда «Повести» вышли уже не анонимно, а в сборнике прозаических произведений («Повести Александра Пушкина»): «Правда, эти повести занимательны, их нельзя читать без удовольствия; это происходит от прелестного слога, от искусства рассказывать…; но они не художественные создания». «Повести Белкина» А.С. Пушкина состоят из пяти новелл. Три из них написаны на романтическую тему: «Выстрел» - о дуэли, растянувшейся на долгие годы, «Метель» - о тайном венчании; «Гробовщик» - об общении живого с мертвецами, в духе баллад Жуковского. В двух оставшихся повестях мы чувствуем сентименталистскую традицию. В основе «Станционного смотрителя» Пушкин предлагает нам вариант притчи о блудном сыне: несколько вывернутой наизнанку. Повесть «Барышня-крестьянка» - отклик на тему любви образованного и знатного человека и девушки-поселянки. В прозаическом цикле А.С.Пушкин сознательно трансформирует эти знаковые сюжеты.
Тема его повестей, всего их цикла – счастье человека в народном его понимании. Есть житейская мудрость, правила бытового поведения, общепринятая мораль, простая необходимость. Они закреплены в катехизисах, прописях, но следование им не всех и не всегда приводит к удаче, иначе давно наступил бы рай на русской земле. Нужно, чтобы судьба подарила человеку счастье, чтобы удачно сошлись обстоятельства. В «Повестях Белкина» показано, что нет безвыходных положений, за счастье надо бороться, и оно будет, даже если оно невозможно, стремление героев жить так, как они хотят, пусть даже это будут хлопотные будни, вселяют надежду на то, что каждый герой — творец своего счастья.
26.
Психологизм «Маленьких трагедий» никогда не оспаривался пушкинистами. Так С. Бонди писал о них: «Основная тема всех маленьких трагедий - анализ человеческой души, человеческих страстей, аффектов». И в дальнейших его рассуждениях глубина психологии пушкинских шедевров сводилась им к изображению «скупости» как «страсти, к собиранию накомплению денег в «Скупом рыцаре», а зависти» в «Моцарте и сальери» «как страсти, способной довести охваченного ею человека до страшного преступления». В таком толковании Пушкин выглядит регистратором внешних симптомов явления. Современные же исследователи чаще всего рассматривают «Маленькие трагедии», то как «историю нового времени, взятую в ее кризисных точках, все трагической ипостаси, как грандиозный переход от счастья к несчастью».
Пушкина волнует «судьба культуры», но, прежде всего его волнует «судьба личности» и то, почему судьба богато одаренной личности становится в этом мире трагической. Пушкину важны были не сами аффекты - скупость, зависть, сладострастие. Он понял, что аффекты - это «ключ», которым открывается тайна души человеческой. «Тайна же, по Пушкину, заключается в том, что человек и не подозревает, какой вулкан страстей дремлет до поры до времени на дне его души». «Обида» порождает гордыню, которой они, как щитом, надеются защититься от обидевшего их окружающего мира. Гордыня выталкивает человека в одиночество, в изоляцию (монастырь, подвал, трактир, кладбище и т.д.). Там и зреют грандиозные проекты мести «страшному миру». Там рождается жажда «власти великой», к которой ведут разные пути - деньги (власть над миром), слава (власть над душами), страсть (власть над телами)».
Герои «маленьких трагедий» идеализируют свой мир и себя. Они проникнуты верой в свое героическое предназначение, утверждая свое право на удовлетворение желаний, логически убедительно и даже поэтически убеждают в обоснованности своих позиций. Но их правота односторонняя: они не утруждают себя попыткой осознать жизненную позицию другого человека. Вера героев в свое избранничество, в абсолютную оправданность собственного взгляда на мир как единственно правильного вступает в непримиримый конфликт с реальным миром. Мир представляет собой сложную систему общественных отношений, которая неизбежно подавляет малейшую попытку посягнуть на ее устои. Индивидуалистическое самосознание героев и враждебный миропорядок являются основой конфликта маленьких трагедий. Попытки героев преодолеть жесткие требования общественной системы практически всегда оканчиваются поражением, но их искренняя вера в торжество своих представлений о справедливости, бескомпромиссная борьба за утверждение своих идей вызывают сочувствие и интерес.
Почему же Пушкин, отражая современные социально-психологические тенденции, воплотил их в заимствованных сюжетах? Почему не обратился непосредственно к русской действительности? Принято считать, что главным основанием послужила интимность многих переживаний, и воплощение их в известных сюжетах должно было отвлечь читателя от вольных или невольных параллелей с подлинной жизнью поэта. Действительно, общеизвестная скупость отца Пушкина и финансовые затруднения поэта накануне женитьбы наложили свой отпечаток на психологию героев «Скупого рыцаря». Сложные взаимоотношения поэта с невестой, его неоднократное сватовство придают дополнительный смысл «Каменному гостю». Упреки в несерьезном поведении, пренебрежительном отношении к собственному таланту не раз слышал сам Пушкин, и критические замечания Сальери в адрес Моцарта («Ты, Моцарт, недостоин сам себя», «гуляка праздный») воспринимаются как отклик поэта на заявления не понимающих его восприимчивую, жизнерадостную натуру современников.
Таким образом, автор не только прозорливо увидел и точно воплотил зарождающиеся проявления индивидуализма, впоследствии подвергнутого развернутому психологическому анализу Достоевским, но и талантливо нарисовал с помощью минимума литературных приемов картины жизни различных эпох.
Проницательный читатель, современник Пушкина, безусловно, видел связь исторического материала с современностью. Наступившая в стране реакция угнетала человеческую индивидуальность, унифицировала личность, и воссоздание в «драматических очерках» ярких, героических характеров, противопоставивших себя общему миропорядку, воспринималось прогрессивной аудиторией как протест против мертвящей российской действительности, как глоток свободного воздуха в затхлой атмосфере.
Поставив героев в пограничную ситуацию выбора ими жизненного пути, Пушкин до предела обострил драматическую напряженность. Новаторские по форме, организации драматургического материала, с ограниченным внешним действием и большим внутренним, лирическим и философским содержанием, проникающие в глубины человеческой психологии, «маленькие трагедии» до настоящего времени вызывают неизменный интерес.
@темы: Билеты