читать дальшеВнешне – простая история о негре, обвинённом в преступлении против белого человека, которого он не совершал, и которого спасает от линчевания белый ребёнок. Вы что-то такое смутно припоминаете? Всё правильно, только Убить пересмешника был опубликован на 12 лет позже «Осквернителя праха». С одной стороны, эта история очень типична для американского Юга первой половины прошлого века; Харпер Ли, как известно, основывалась на произошедшем в 1931 г. случае обвинения девятерых негров в изнасиловании двух белых женщин; возможно, Уильям Фолкнер был вдохновлён этим же или похожим событием. Но с этой же стороны, она как-то невероятно типична: автобиографичный папа-адвокат Аттикус Финч в романе Фолкнера имеет своего двойника – дядю-адвоката ГэвинаСтивенса. Именно через них – сказанное ими и несказанное - малолетние главные герои Глазастик и Чик разбираются в хитросплетениях коллективной психологии и предрассудков. Внутри – сложнейшая многоуровневая рефлексия человека своего времени. Если Харпер Ли в своём прелестном романе уводит читателя в область эмоциональных переживаний, то Фолкнер поступает с читателем совсем не гуманно. Для него внешняя канва событий, которая в каждой главе уместилась бы в две-три страницы, только повод для погружения в поток сознания шестнадцатилетнего мальчика, пытающегося осмыслить происходящее. И здесь начинается его фирменный стиль. Кому-то покажется заумным, кому-то – безграмотно написанным текстом, состоящим из предложений длиной в несколько страниц, для меня это был непреходящий восторг от осознания того, что я, по сравнению с Фолкнером, думать не умею вовсе. Там, где событийный ряд вызывает у меня некоторый набор переживаний и мыслей, Чик видит гораздо более глубокую картину: почему происходит то, а не другое, почему один влияет на события, другой – нет, а когда я поражаюсь глубине его анализа, в рассказ вклинивается дядя Гэвин, который объясняет, как и почему общество подготовило те или иные события, тех или иных участников к своей роли, и пока я нахожусь в нокауте от такого проникновения под кожу событий, Чик включает следующий уровень рефлексии, - а как персональные мотивации выглядят в контексте сказанного дядей Гэвином? Мне это напомнило блестящий чапековский рассказ «Поэт», где полицейский расследует преступление, анализируя коротенькое стихотворение, написанное свидетелем. Поэт сам не знает, что в его строках зашифрована разгадка, но вдумчивый анализ открывает головокружительные глубины смысла в, казалось бы, самых очевидных вещах. Должен, правда, признаться, что ближе к завершению я перестал понимать, откуда герой выводит некоторые умозаключения. Я не ленился (ленивому читателю этот роман в руки брать не рекомендуется), не торопился, честно пытался вникнуть, но мне показалось, автор насаждает их искусственно. Ему важно было сказать именно это, он и сказал, но подобная нарочитость губит читательскую эйфорию.